Неточные совпадения
Одевшись, Степан Аркадьич прыснул на себя духами, выправил
рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым, несмотря на свое несчастье, вышел, слегка подрагивая на каждой ноге, в столовую, где
уже ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия.
— Не могу, — отвечал Левин. — Ты постарайся, войди в в меня, стань на точку зрения деревенского жителя. Мы в деревне стараемся привести свои руки в такое положение, чтоб удобно было ими работать; для этого обстригаем ногти, засучиваем иногда
рукава. А тут люди нарочно отпускают ногти, насколько они могут держаться, и прицепляют в виде запонок блюдечки, чтоб
уж ничего нельзя было делать руками.
— Заходи завтра в артель, — сказал Вронский и, пожав его, извиняясь, за
рукав пальто, отошел в середину гипподрома, куда
уже вводили лошадей для большой скачки с препятствиями.
— Пора! — шепнул мне доктор, дергая за
рукав, — если вы теперь не скажете, что мы знаем их намерения, то все пропало. Посмотрите, он
уж заряжает… если вы ничего не скажете, то я сам…
Андрий
уже было хотел идти прямо в широкую дубовую дверь, украшенную гербом и множеством резных украшений, но татарка дернула его за
рукав и указала маленькую дверь в боковой стене.
— Как только услышал я на заре шум и козаки стали стрелять, я ухватил кафтан и, не надевая его, побежал туда бегом; дорогою
уже надел его в
рукава, потому что хотел поскорей узнать, отчего шум, отчего козаки на самой заре стали стрелять.
— Мне кажется, вы недооцениваете событий, которые только что… — заговорил Самгин, но Бердников, схватив его за
рукав пиджака, быстро и
уже озлобленно продолжал...
Лидия тоже улыбнулась, а Клим быстро представил себе ее будущее: вот она замужем за учителем гимназии Макаровым, он — пьяница, конечно; она, беременная
уже третьим ребенком, ходит в ночных туфлях,
рукава кофты засучены до локтей, в руках грязная тряпка, которой Лидия стирает пыль, как горничная, по полу ползают краснозадые младенцы и пищат.
К Самгину подошли двое: печник, коренастый, с каменным лицом, и черный человек, похожий на цыгана. Печник смотрел таким тяжелым, отталкивающим взглядом, что Самгин невольно подался назад и встал за бричку. Возница и черный человек, взяв лошадей под уздцы, повели их куда-то в сторону, мужичонка подскочил к Самгину, подсучивая разорванный
рукав рубахи, мотаясь, как волчок, который
уже устал вертеться.
Когда он и Лютов вышли в столовую, Маракуев
уже лежал, вытянувшись на диване, голый, а Макаров, засучив
рукава, покрякивая, массировал ему грудь, живот, бока. Осторожно поворачивая шею, перекатывая по кожаной подушке влажную голову, Маракуев говорил, откашливаясь, бессвязно и негромко, как в бреду...
Вежливо улыбаясь, Самгин молчал и не верил старику, думая, что эти волнения крестьян, вероятно, так же убоги и мало значительны, как памятный грабеж хлебного магазина. А Суслов, натягивая
рукава пиджака до кистей рук, точно подросток, которому костюм
уже короток и неудобен, звенел...
Дома она одевалась в какие-то хитоны с широкими
рукавами, обнажавшими руки до плеч, двигалась скользящей походкой, раскачивая
узкие бедра, и, очевидно, верила, что это у нее выходит красиво.
А Диомидов был явно ненормален. Самгина окончательно убедила в этом странная сцена: уходя от Лидии, столяр и бутафор надевал свое старенькое пальто, он
уже сунул левую руку в
рукав, но не мог найти правого
рукава и, улыбаясь, боролся с пальто, встряхивал его. Клим решил помочь ему.
Я бросился наверх, вскочил на пушку, смотрю: близко, в полуверсте, мчится на нас — в самом деле «бог знает что»: черный крутящийся столп с дымом, похожий, пожалуй, и на пароход; но с неба, из облака, тянется к нему какая-то темная
узкая полоса, будто
рукав; все ближе, ближе.
Передали записку третьему: «Пудди, пудди», — твердил тот задумчиво. Отец Аввакум пустился в новые объяснения: старик долго и внимательно слушал, потом вдруг живо замахал рукой, как будто догадался, в чем дело. «Ну, понял наконец», — обрадовались мы. Старик взял отца Аввакума за
рукав и, схватив кисть, опять написал: «Пудди». «Ну, видно, не хотят дать», — решили мы и больше к ним
уже не приставали.
Иван Яковлич ничего не отвечал на это нравоучение и небрежно сунул деньги в боковой карман вместе с шелковым носовым платком. Через десять минут эти почтенные люди вернулись в гостиную как ни в чем не бывало. Алла подала Лепешкину стакан квасу прямо из рук, причем один
рукав сбился и открыл белую, как слоновая кость, руку по самый локоть с розовыми ямочками, хитрый старик только прищурил свои
узкие, заплывшие глаза и проговорил, принимая стакан...
На нем лежали окровавленный шелковый белый халат Федора Павловича, роковой медный пестик, коим было совершено предполагаемое убийство, рубашка Мити с запачканным кровью
рукавом, его сюртук весь в кровавых пятнах сзади на месте кармана, в который он сунул тогда свой весь мокрый от крови платок, самый платок, весь заскорузлый от крови, теперь
уже совсем пожелтевший, пистолет, заряженный для самоубийства Митей у Перхотина и отобранный у него тихонько в Мокром Трифоном Борисовичем, конверт с надписью, в котором были приготовлены для Грушеньки три тысячи, и розовая тоненькая ленточка, которою он был обвязан, и прочие многие предметы, которых и не упомню.
— Некогда. А я вот, вот видите… — продолжал с тою же доверчивостью Митя,
уже вытирая полотенцем лицо и руки и надевая сюртук, — я вот здесь край
рукава загну, его и не видно будет под сюртуком… Видите!
Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными
рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними
уже не видать; но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой.
При этом она отделяет от себя в сторону большие слепые
рукава, от которых идут длинные,
узкие и глубокие каналы, сообщающиеся с озерами и болотами или с такими речками, которые также впадают в Лефу значительно ниже.
От Мёроса, шедшего с кинжалом в
рукаве, «чтоб город освободить от тирана», от Вильгельма Телля, поджидавшего на
узкой дорожке в Кюснахте Фогта — переход к 14 декабря и Николаю был легок. Мысли эти и эти сближения не были чужды Нику, ненапечатанные стихи Пушкина и Рылеева были и ему известны; разница с пустыми мальчиками, которых я изредка встречал, была разительна.
Восточная Сибирь управляется еще больше спустя
рукава. Это
уж так далеко, что и вести едва доходят до Петербурга. В Иркутске генерал-губернатор Броневский любил палить в городе из пушек, когда «гулял». А другой служил пьяный у себя в доме обедню в полном облачении и в присутствии архиерея. По крайней мере, шум одного и набожность другого не были так вредны, как осадное положение Пестеля и неусыпная деятельность Капцевича.
Неугомонен и черт проклятый: носил бы
уже свитку без одного
рукава; так нет, нужно же добрым людям не давать покою.
Уже он хотел перескочить с конем через
узкую реку, выступившую
рукавом середи дороги, как вдруг конь на всем скаку остановился, заворотил к нему морду и — чудо, засмеялся! белые зубы страшно блеснули двумя рядами во мраке.
На другой стороне сидит здоровенный, краснорожий богатырь в одной рубахе с засученным до плеча
рукавом, перед ним цирюльник с окровавленным ланцетом — значит,
уж операция кончена; из руки богатыря высокой струей бьет, как из фонтана, кровь, а под рукой стоит крошечный мальчишка, с полотенцем через плечо, и держит таз, большой таз, наполовину полный крови.
Не лучше обстояло дело и с бельем. Мы
уже давно не раздевались. Белье пропотело и расползлось по швам. Обрывки его еще кое-где прикрывали тело, они сползали книзу и мешали движениям. В таких случаях мы, не раздеваясь, вытаскивали то один кусок, то другой через рваный карман, через воротник или
рукав.
Я ходил в темно-зеленом фраке, с длинными и
узкими фалдами; золотые пуговицы, красные опушки на
рукавах с золотым шитьем, высокий, стоячий, открытый воротник, шитый золотом, шитье на фалдах; белые лосинные панталоны в обтяжку, белый шелковый жилет, шелковые чулки, башмаки с пряжками… а во время прогулок императора на коне, и если я участвовал в свите, высокие ботфорты.
Это был ревизор, статский советник Апостол Асигкритович Сафьянос. За ним шел сам хозяин, потом Вязмитинов, потом дьякон Александровский в новой рясе с необъятными
рукавами и потом
уже сзади всех учитель Саренко.
Вот
уже открылась и река, и множество озер, и прежнее русло Демы, по которому она текла некогда, которое тянулось длинным
рукавом и называлось Старицей.
За несколько времени до назначенного часа я
уже не отходил от дяди и все смотрел ему в глаза; а если и это не помогало, то дергал его за
рукав, говоря самым просительным голосом: «Дяденька, пойдемте рисовать».
Я хотел было почистить
рукава курточки, запачкавшиеся мелом, прежде чем выйти из комнаты, но St.-Jérôme сказал мне, что это совершенно бесполезно, как будто я находился
уже в таком жалком нравственном положении, что о наружном своем виде не стоило и заботиться.
Филипп, с засученными
рукавами рубашки, вытягивает колесом бадью из глубокого колодца, плеская светлую воду, выливает ее в дубовую колоду, около которой в луже
уже полощутся проснувшиеся утки; и я с удовольствием смотрю на значительное, с окладистой бородой, лицо Филиппа и на толстые жилы и мускулы, которые резко обозначаются на его голых мощных руках, когда он делает какое-нибудь усилие.
—
Уж я сама знаю чем, — отвечала она, усмехнувшись, и чего-то опять застыдилась. Мы говорили на пороге, у растворенной двери. Нелли стояла передо мной, потупив глазки, одной рукой схватившись за мое плечо, а другою пощипывая мне
рукав сюртука.
Архипушка, деревенский дурачок, малый лет
уж за пятьдесят, как нарочно шел в это время мимо господской усадьбы, поднявши руки в уровень с головой, болтая
рукавами своей пестрядинной рубахи, свистя и мыча.
— Да тем, что спустя-то
рукава нынче
уж, видно, редко кому прожить доведется!
Господам, разумеется, это не пристало, и они от этого сейчас в сторону; да и где им с этим татарином сечься, он бы, поганый, их всех перебил. А у моего ремонтера тогда
уже и денег-то не очень густо было, потому он в Пензе опять в карты проигрался, а лошадь ему, я вижу, хочется. Вот я его сзади дернул за
рукав, да и говорю: так и так, мол, лишнего сулить не надо, а что хан требует, то дайте, а я с Савакиреем сяду потягаться на мировую. Он было не хотел, но я упросил, говорю...
Старуха матроска, стоявшая на крыльце, как женщина, не могла не присоединиться тоже к этой чувствительной сцене, начала утирать глаза грязным
рукавом и приговаривать что-то о том, что
уж на что господа, и те какие муки принимают, а что она, бедный человек, вдовой осталась, и рассказала в сотый раз пьяному Никите о своем горе: как ее мужа убили еще в первую бандировку и как ее домишко на слободке весь разбили (тот, в котором она жила, принадлежал не ей) и т. д. и т.д. — По уходе барина, Никита закурил трубку, попросил хозяйскую девочку сходить за водкой и весьма скоро перестал плакать, а, напротив, побранился с старухой за какую-то ведерку, которую она ему будто бы раздавила.
А теперь! голландская рубашка
уж торчит из-под драпового с широкими
рукавами сюртука, 10-ти рублевая сигара в руке, на столе 6-рублевый лафит, — всё это закупленное по невероятным ценам через квартермейстера в Симферополе; — и в глазах это выражение холодной гордости аристократа богатства, которое говорит вам: хотя я тебе и товарищ, потому что я полковой командир новой школы, но не забывай, что у тебя 60 рублей в треть жалованья, а у меня десятки тысяч проходят через руки, и поверь, что я знаю, как ты готов бы полжизни отдать за то только, чтобы быть на моем месте.
Липочка. Что ж он там спустя рукава-то сантиментальничает. Право,
уж тошно смотреть, как все это продолжается.
Гребцы машут веслами медленно, мерно, как машина. Пот градом льет по загорелым лицам; им и нужды нет, что у Александра сердце заметалось в груди, что, не спуская глаз с одной точки, он
уж два раза в забытьи заносил через край лодки то одну, то другую ногу, а они ничего: гребут себе с тою же флегмой да по временам отирают
рукавом лицо.
Действительно, дерптский студент, сняв сюртук и засучив белые
рукава рубашки выше белых локтей и решительно расставив ноги,
уже поджигал ром в суповой чаше.
Долго шли смельчаки Норосс и Ниндерман по снеговой тундре, без всякой надежды встретить кого-нибудь, и
уже обрекли себя на гибель. Однако близ восточного
рукава Лены встретили ехавшего на оленях тунгуса, направлявшегося к югу, который взял их с собой и привез в Северный Булом.
Пока все это происходило, Сверстов, очень мало занятый собственно баллотировкой, преследовал главную свою цель и несколько раз заезжал к Артасьеву, которого, к великому горю, все не заставал дома. Наконец однажды он поймал его, и то
уже когда Иван Петрович приготовлялся уехать и был
уже в передней, продевая руку в
рукав шубы, которую подавал ему гимназический сторож. Сверстов назвал свою фамилию и объяснил, что он именно тот доктор, который лечил Пилецкого.
Боярин Морозов
уже с час, как отдыхал в своей опочивальне. Елена с сенными девушками сидела под липами на дерновой скамье, у самого частокола. На ней был голубой аксамитный летник с яхонтовыми пуговицами. Широкие кисейные
рукава, собранные в мелкие складки, перехватывались повыше локтя алмазными запястьями, или зарукавниками. Такие же серьги висели по самые плечи; голову покрывал кокошник с жемчужными наклонами, а сафьянные сапожки блестели золотою нашивкой.
— Не поздно, государь, — сказал Годунов, возвращаясь в палату. — Я велел подождать казнить Серебряного. На милость образца нет, государь; а мне ведомо, что ты милостив, что иной раз и присудишь и простишь виноватого. Только
уже Серебряный положил голову на плаху, палач, снём кафтан, засуча
рукава, ждет твоего царского веления!
По двору, в темноте,
уже шныряли арестанты в своих полушубках, в
рукава и внакидку; все это стремилось в кухню.
Когда пир был при конце и Захария с Туберозовым уходили
уже домой, Термосесов придержал Ахиллу за
рукав и сказал...
Саша, стыдливо ежась голыми плечами, попытался надеть рубашку, но она только комкалась, трещала под его дрожащими руками, и никак было не всунуть руки в
рукава. Саша схватился за блузу, — пусть
уж рубашка так пока остается.
Людмила и Саша быстро подружились нежною, но беспокойною дружбою. Сама того не замечая,
уже Людмила будила в Саше преждевременные, пока еще неясные, стремления да желания. Саша часто целовал Людмилины руки, — тонкие, гибкие пясти, покрытые нежною, упругою кожею, — сквозь ее желтовато-розовую ткань просвечивали извилистые синие жилки. И выше — длинные, стройные — до самого локтя легко было целовать, отодвигая широкие
рукава.
Я более не спрашивал, но медлил. Мне казалось, что, произнеся ее имя, я как бы коснусь зеркально-гладкой воды, замутив отражение и спугнув образ. Мне было хорошо знать и не называть. Но
уже маленькая рука схватила меня за
рукав, тряся и требуя, чтобы я назвал имя.